Я по жизни занимаюсь темами странными и необычными. Поэтому трактовка моих действий бывает очень разной — и редко адекватной. Когда люди сталкиваются с темой, которую нельзя посмотреть в справочнике, они подходят к ней не с позиции фактов, а с позиции своего мировоззрения. А потом предписывают мне то же самое.
В результате я получаю обвинения в упёртости, предвзятом подходе, проталкивании своего частного мнения, высокомерии, и доходит до того, что меня представляют как лидера маленькой секточки.
Поскольку мне с этими людьми ещё, вероятно, придётся работать, и каждый раз приходится втолковывать очередному товарищу, что у меня совсем другой подход, нежели он мне приписывает, я решила собрать информацию о своём подходе и методах в одном месте.
Странные темы
Я очень много внимания уделяю таким темам, как «быть драконом» и «заглядывать в другой мир». Конечно, с естественно-научной позиции обе они выглядят фантастично — по небу не летает никаких драконов, а поезда в Зазеркалье не идут. Поэтому может казаться, что заниматься ими не имеет никакого смысла — ну кроме, разве что, творчества.
- «Быть драконом». Некоторые люди искренне верят, что на самом деле они — драконы. Диапазон представлений на эту тему очень широк — реинкарнации, пленённые души, духовные наставники… Я тоже неоднократно заявляла о себе как о неком четвероногом животном с перепончатыми крыльями.
- «Заглядывание в другой мир». Я много писала о мультиверсуме под названием КомандИнгарт, то подходя к нему со стороны фантастики, то заявляя, что всё это фантастикой не является. Мироустройство КомандИнгарта весьма сложно, но я обычно иллюстрировала только истории о некоторых его обитателях. Тех самых, кого я назвала «поколением покемонов″ за какое-то сходство и пыталась раскрыть тему «вторичности собственного бытия»… и кого другие просто назвали «покемончиками» и «плагиатом».
Обе темы могут быть объединены на уровне формы (я заявляла, что вижу себя-дракона и КомандИнгарт одним и тем же особым способом) и на уровне содержания (драконы тоже прекрасно вписываются в фантастический мир, населённый всякой всячиной).
Однако мой подход к темам вовсе не подразумевает никакой фантастики. Вот как это получается…
1. Потребность в истине
Знание об истинном положении дел для меня — огромная ценность. Прямо сейчас я могу ошибаться насчёт какого-либо предмета, но узнать, как оно всё на самом деле, всё равно должна. Эта потребность буквально жжёт меня, от неё нельзя отмахнуться.
Отстаивать свои ложные убеждения ради того, чтобы «сохранить лицо», — это, по моему мнению, тупость. Кривые действия из-за этих убеждений нанесут намного больше вреда, чем «потеря лица».
2. Комплексный подход
Чтобы увидеть предмет по-настоящему, нужно увидеть его со всех сторон.
Естественно-научный подход + комплексность = есть много деталей, которые переворачивают представление о предмете с ног на голову. Моя дотошность во время расспроса кого-нибудь на какуюнибудь тему происходит отсюда. Я внимательно приглядываюсь к каждому факту, пытаясь найти его место в общей системе предмета. Мне, в общем-то, всё равно, «за» или «против″ моей теории какой-нибудь факт. Когда набирается большой объём сведений, некоторые факты начинают раскрывать совсем другие стороны, и оказывается, что тот, который был «за», скорее говорит «против″, или наоборот.
Дальше буду показывать на примере темы «быть драконом», потому что КомандИнгарт рассматривается по тем же принципам, даже если он из другой оперы.
Итак, желая понять тему «бытия драконом», я начала собирать информацию о себе и других «драконах» во всех известных мне аспектах, которые с этой темой могут быть связаны. Как этот «внутренний дракон» выглядит? Почему именно дракон? Как «бытие драконом» проявляется в поведении? Как на него реагируют окружающие? Каким должно быть правильное будущее «дракона»? И многие-многие другие вопросы.
На дворе стоял 2009-й год, и наблюдения, сделанные разными «драконами» относительно себя, уже были оформлены в ряд статей, а многие вопросы в русскоязычном драконьем сообществе были обговорены по многу раз. Тем не менее я не получила оттуда ответа на свои вопросы, потому что при комплексном подходе обнаружилось множество лакун, а многие ответы звучали как «Выбери себе ответ сам».
Там, где сталкивались разные мировоззрения, часто возникал вопрос: «Кто дракон на самом деле, а кто лишь притворяется?» В общем было принято считать «истинными драконами» тех, для кого эта тема была серьёзной, а не-«истинными» оставались только ролевики, решившие поразвлечься с крылатым образом. Все прочие различия особого значения не имели, потому что считалось, что «у каждого драконы свои».
Однако когда я пыталась обращать особенное внимание на те особенности, которые имеются у меня, оказалось, что есть некоторые, пока сложно выразимые, различия между «драконами». Со временем деталей накапливалось всё больше и больше, и я выяснила, что не всё так просто. Используя психологические подходы, я нашла несколько групп «драконов″, которые сейчас в двух словах описаны здесь.
А потом я сделала главное открытие: то явление, которое меня интересует, почти никак не связано с широко распространённым «бытием драконом». Я смотрела не только и не столько на содержание «бытия драконом», сколько на его форму, фактические проявления. И вот тут и появился чёткий, очень однозначный критерий, заставляющий отделить одних «драконов″ от других. Одни чувствовали себя драконами на мировоззренческом уровне, духовно, в том числе проращивая возвышенные чувства в свою человеческую телесность (А). Другие чувствовали себя драконами на уровне специфических, строго конкретных ощущений, чья роль в психике была совершенно непонятна (Б). Даже если внешнее поведение и одних, и других было одинаковым, такое глубинное различие, невидимое без знания огромной кучи деталей, всё равно не могло быть проигнорировано. Выяснилось, что я принадлежу к немногочисленным Б, а информация А не имеет решающего значения.
Вообще в драконьем сообществе гуляет популярное словечко: «драконность» (draconity). Раньше всех остальных его использовал американский «дракон» Baxil (Бакххил или Бахил), когда писал ответы на часто задаваемые вопросы по поводу наблюдаемого им явления. Его аудиторией были люди, не знакомые с понятием «бытия драконом», т.е. всякие родственники «драконов″, и он писал просто, популярно. За счёт простоты его текст приглянулся многим «драконам», и слово draconity ушло в массы.
Но я это слово использовала всегда для этих странных Б, основываясь на бахиловском Draconity FAQ. В то же время более многочисленные А использовали его для обозначения самих себя. Когда выяснилось, что А и Б — разные вещи и притом А меня интересует мало, «драконы А» начали очень громко возмущаться. Ведь слово «драконность» у меня осталось только для Б. Они говорили, что я разделила всех на «истинных» и «ложных» драконов, и всегда хотели быть истинными. Из-за того, что им казалось, будто Б в моих словах более истинные, чем А, они потом взяли всю мою терминологию Б для того, чтобы обозначать ею А… Ну а меня начали обвинять, что я отношусь предвзято, у меня неправильное мнение и вообще я сектантка «неправильного А». Хотя я писала про Б…
В разгар подобных прений я задумалась: а может быть, я действительно неправильно использую слово «драконность»? Может быть, Бахил, говоря об этом явлении, имел в виду и А, и Б? Или только А? Я пошла перечитывать все материалы, какие нашла у Бахила, по поводу того, что он называет словом «драконность». Потому что он автор, ему видней. Сравнивала его описание с тем, которое я составила для А и для Б. (Тут будет ссылка на подробный разбор с приведением моих аргументов.)
Я тщательно изучила записи Бахила во всех деталях, опять же, комплексно подошла к проблеме и посмотрела, не может ли сказываться магическое мировоззрение автора, или какие-то культурные влияния (он американец), или что-нибудь ещё?
Проделав эту работу, я пришла к выводу, что Бахил действительно описал то явление, которое Б и которое представляет для меня интерес. Это меня обнадёжило: я, по крайней мере, не ошиблась, и у меня есть основания использовать именно такой термин для того, что я исследую. Слово, название.
Однако когда я показала свои выводы, значительная часть драконьего сообщества отреагировала весьма эмоционально и взяла их для укрепления собственного мнения о том, что они — настоящие драконы. В психологии это называется поляризацией мнений, когда один и тот же фактический материал в глазах разных сторон подтверждает разные мнения. Хотя я говорила об употреблении слова, они решили, что я говорю об «истинности» и, более того, как бы заявляю, что я — истинный дракон, а они — нет. Два значения одного слова, оригинальное бахиловское и более позднее, привели к тому, что сторонники позднего начали критиковать меня за использование оригинального (притом, что они же насмехаются над эмоциональными подростками, которые проявляют всю попсовость второго значения на полную катушку).
Я никому не запрещаю верить в то, что он — настоящий дракон. Я не называю никого «истинным» или «ложным», не обязываю поступать по какому-то канону и так далее. Но то, что у большинства А, а у меня — нечто другое, вызывает конфликт. Мне интересно Б, я исследую Б, я стараюсь помогать всем Б в соответствии с их особенностями, которые нам известны, и это предсказуемо работает… И всё же мне предъявляют претензии в слишком узком подходе («не учла свойства А1, А2, А3″), частном случае («это только у тебя так, а у тридцати моих А-друзей по-другому!»), предвзятости («ты просто не любишь А1″)… или начинают жалеть: бедненькая-несчастная Алистер совсем одна, выдумала себе каких-то несуществующих Б и теперь пытается защитить свой маленький мирок от суровой реальности.
А ещё меня обвиняют в гордыне и высокомерии, когда я говорю, что лучше, чем «дракон А», знаю явление Б. Но ведь это же правда. Если представителю А никакое Б по жизни не сдалось, с чего бы он им вообще интересовался?
И получается интересный момент: большинство считает меня адептом «неправильного А». Значит, Б — это А, только ложное? И я тогда — «ненастоящая А»? Так кто же кому на самом деле «выдаёт право быть истинным»?
3. Разделение формы и содержания
Итак, я стремилась собрать как можно больше данных о Б, которое имелось у меня и ещё у некоторых представителей драконьего сообщества. Работа с такой фантастичной темой, как «быть драконом», требовала, чтобы я внимательно отнеслась и к тому, что оно означает (внутреннее), и к тому, как это проявляется, (внешнее). Непросто оказалось и с тем, и с другим.
На первый взгляд, определить содержание ощущений Б легко. Я чувствую себя как четвероногое животное с крыльями, покрытое белым «пластиковым» мехом, ещё у меня есть рога и глаза с вертикальными зрачками. Я могу ощутить, какого бы я была размера, если бы находилась на планете Земля, и получается аж целых 8 метров. Я помню ландшафты своей охотничьей территории, внутристайные отношения и космические корабли наших более продвинутых соседей.
Но ведь воображение может дорисовать что угодно и куда угодно. Чтобы выяснить, какие части этой внутренней картинки являются Б, а какие просто придуманы, мне пришлось очень внимательно покопаться в своих предпочтениях, а потом обратиться к форме этих ощущений.
И вот здесь обнаружилось, что эти ощущения проявляются через некий непонятный феномен, отличный от воображения, сна, галлюцинаций, псевдогаллюцинаций и всего остального, что хорошо известно о психике на настоящий момент. Этой штуке требовалось какое-то название (не называть же его «этой штукой″ всё время?), и тогда я назвала её Взгляд-узнавание. «Взгляд» — за сенсорную информацию, «узнавание» — за абстрактную. Чтоб было понятно, что речь не просто о глядении глазами, а о какой-то конкретной штуке, на письме я стала выделять Взгляд с большой буквы.
Недовольные «драконы А», заметив мои попытки описать форму ощущений Б, стали и это вменять мне в вину. Взглядтм стал как бы визитной карточкой моей «религии неправильного А», и многие иронизировали над «погружениями в астрал», которые я якобы пропагандирую. Некоторые вовсе решили, что я безнадёжно утонула в своих грёзах… хотя я, наоборот, стремилась отрешиться от «грёз» и посмотреть на то, что и как их вызывает.
Я искала ответы на вопросы: как проявляется Взгляд-узнавание? влияет ли физическое состояние на его работу или на получившуюся информацию? каково влияние личных интерпретаций? какие действия нужны для произвольного срабатывания Взгляда? ощущения каких модальностей Взгляд способен поставлять? что может его ограничивать? как происходит направление Взгляда на тот или иной предмет? можно ли проверить содержание Взгляда простыми экспериментами?
В настоящий момент ясно, что ощущения сами по себе — понятный продукт психики. Непонятным остаётся механизм, который создаёт информацию, которая потом интерпретируется как ощущения. Вот он-то — и есть причина, по которой человек с явлением Б, которое было названо Бахилом draconity, обладает изменённой биовидовой идентичностью с биовидовой дисфорией. Самостоятельные эксперименты «драконов Б» по независимому наблюдению одного объекта показали странноватые результаты. Эксперимент определённо нужно повторить в лабораторных условиях, чтобы отсечь всякие лишние влияния и получить научно достоверный результат. Ещё нужно исследовать мозг «драконов Б» в обычном состоянии и во время активной работы Взгляда. Даже если «драконов не существует», это явление определённо представляет интерес для науки. Поэтому я разработала схемы трёх последовательных экспериментов по выделению нейрофизиологических признаков Б (буде таковые имеются), а также проверке содержания Взгляда. Что бы я ни предполагала по поводу природы явления в целом и Взгляда в частности, моя гипотеза научно фальсифицируема. Можно проверить экспериментально, права я или нет. Впрочем, это связано с большими чисто практическими трудностями, а последний эксперимент и вовсе требует более развитой научно-технической базы… до которой я, скорее всего, не доживу.
В общем, что бы я ни чувствовала, я не ставлю это во главу угла. Для меня информация намного важнее, чем эмоции. Содержание Взгляда, а также детали мировоззрения, которые стыкуют Взгляд с жизнью в человеческом социуме, — это личный миф. Если смотреть изнутри моего личного мифа, то я — белый дракон, который живёт где-то там в глубоком космосе. Если смотреть снаружи, я — человек с такой-то идентичностью, испытывающий такие-то ощущения по такой-то причине. И всё бы ничего, но в личном мифе есть реальная, практическая нужда.
Дело в том, что Б не просто создаёт впечатление, что кто-то — крылатый зверь. Б даётпотребности этого зверя, которые в человеческом теле не могут быть удовлетворены никак. Все потребности сугубо физиологические или вытекающие из физиологии — прямо как у людей с изменённой гендерной идентичностью. Только «драконы Б» не могут совершить операцию по смене тела и им приходится мучиться от невозможности родить хвостатого ребёнка, расправить носовые пазухи или натянуть спинные мышцы крыла.
Пресловутая «тоска по небу» выражается не в духовных устремлениях. Вся эта «драконья» физиология в человеческой жизни только мешается, от неё нет никакого проку. Но даже самые радикальные попытки отказаться от Б ни к чему хорошему не приводили. Получается, что «дракон Б» вынужден «быть драконом», иначе его просто разорвёт. Чтобы как-то сладить с Б-потребностями, он позволяет себе допущение, что он дракон, позволяет себе личный миф и как-то сублимирует их в спорт или творчество. Но это более чем трезвый подход к проблеме, и ни о каком эскапизме или «религии неправильного А» речи даже не идёт.
4. Проверка практикой
Некоторым Б не посчастливилось получить патологию чего-то, связываемого с этим Б (патологию я называю «искажённым иностным фокусом внимания»). Эта патология — тоже в литературе не описана, она опасна, но психологи и психотерапевты разводят руками, т. е. не могут помочь, так как нечто неизвестное. Представителям Б можно было бы погордиться тем, что они такие редкие и необычные, но проблем от этого на порядки больше, чем психологического комфорта от гордости…
Даже больше: само по себе Б — не сахар, а от патологии ИФВ проблем столько, что нормальная жизнедеятельность порой вообще невозможна, и риск смерти резко повышается, а жалкая нищенская жизнь становится нормой. Я сама, сколько себя помню, страдаю от этой ерунды, и поэтому и исследую Б во всех его аспектах. Ибо спасение утопающих — дело рук самих утопающих, с берега разве что спасательный круг кинуть могут, но вытаскивать никто не будет — специалистов нужных нет. Я прекрасно это понимаю, поэтому стараюсь всем, что в моих силах, помочь другим представителям Б, страдающим от патологии ИФВ.
А чтобы помогать в таких делах, нужно быть психотерапевтом, а не драконом. Личный миф никак не спасёт. Нужно знать, чем Б отличаются от А, как реагируют на те или иные раздражители, какие лекарства оказывают какой эффект, что применять можно, а что категорически нельзя… Нужно МРТ и ЭЭГ, эксперименты по дофаминовым рецепторам и прочее-прочее-прочее.
Несколько следствий
Наверное, кому-то приятно думать обо мне так, как недавно описал один товарищ: серая, одинокая библиотекарша, всё свободное время занимающаяся созданием сказочных теорий и плохонького творчества. Может быть, пытаясь представлять меня так, они чувствуют свою «качественность» и им от этого хорошо, но реальность другая, и такое представление только портит возможное общение.
Получив достаточно личного опыта в духе «объяснить исследуемое мной явление», я больше не собираюсь дискутировать на эту тему с представителями А. Их «бытие драконом» меня немножко интересует, но только немножко, а специализируюсь я на другом. А объяснять «простыми словами» сложные нюансы психологических наблюдений — увольте. Мне становится очень грустно, когда кто-то называет «заумными» обычные специальные термины, чья задача — точно и ёмко назвать предмет. Я не могу и не хочу целый рабочий день посвящать передаче случайному собеседнику хотя бы базовых психологических знаний. Их и в вузе-то мимо ушей пропускают, почему я должна надеяться, что услышат от «злой тёти Алистер»? А если я от этого отказываюсь, меня называют заносчивой и специально использующей заумные слова, чтобы казаться круче…
В идеале бы вообще не сталкиваться с А, чтобы не создавать конфликтных ситуаций. И не использовать слово «драконность» в первоначальном, бахиловском смысле. Но ситуация складывается так, что быть гдето поблизости от места, где другие Б могут себя обнаружить, мне просто необходимо.
А ещё я ни по физическому здоровью, ни по патологии ИФВ не могу воспользоваться стандартными путями обеспечения жизни и самореализации. Мне никогда не догнать моих здоровых ровесников, поэтому приходится протаптывать свою дорожку в бурьяне — и я выбрала для специализации непаханое поле темы дракона в культуре и психологии. Аудитория этой темы частенько пересекается с А.
И поэтому я пишу это эссе — в наивной надежде быть понятой теми, кто захочет меня понять
Закончу списком моих правил, которые я использую на практике.
- Объективная реальность — вкуснее любой фантазии. Горькая правда полезней сладкой лжи. От горькой правды не так больно.
- Я смотрю на всё с разных точек зрения, с учётом всех деталей. Изнутри личного мифа я — белый дракон биовида алькантара. Снаружи — человек с изменённой биовидовой идентичностью, основанной на специфичных ощущениях, вызывающих биовидовую дисфорию и внутренний образ типа «дракон».
- Личный миф — это всего лишь инструмент. Моё мнение второстепенно относительно фактов и логики. В конце концов, мнение можно изменить, а факты — нет
- Я считаю, что правильнее использовать слово «драконность» в бахиловском смысле, а не в более позднем и популярном. Но я не делаю Бахила своим кумиром и не ссылаюсь на его тексты как на «канонические». Он всего лишь автор слова и один из многих, описывавших это явление.
- Для меня информация важнее эмоций. Я не намереваюсь никого обижать, но мне будет всё равно, если кто-то обидится. Главное — факты.
- Содержание чьих-либо представлений (или личного мифа) — это тоже факты.Факты о том, что кто-то думает так-то.
- Быть уникальным случаем — очень проблемно. Вплоть до невозможности физической жизни и духовной самореализации. Если я окажусь права насчёт исключительности некоторых аспектов (снова…), шанс начать нормальную жизнедеятельность без боли упадёт до нуля. Моя «победа» принесёт мне поражение.