Перевод - Молдракс
Быть терианом – это опыт самопознания, который длится всю жизнь. Я предполагаю, что любая идентичность такова, но может быть, гораздо интереснее, когда ты воспитан как одно существо, а внутри ты совсем другое существо. Или может быть, это не так, я не знаю. Я никогда не был тем, кто мог бы это знать, а если и знал, то не помню этого.
Некоторые люди думаю, что быть терианом – это решить “ Я волк/медведь/кабан!” – а после вы останавливаетесь. Вы знаете, кто вы есть, так что теперь для вас всё кончено, если только вы не поймете, что у вас другой териотип или, в конце концов, не поймете, что териантропия вас не описывает. Но реальный опыт совсем не похож на это. Ты все время учишься тому, каково это - быть лебедем, или ястребом, или воробьем. Ты продолжаешь искать мелочи, которые вас соединяют, вещи, которые складываются в единую картину, и удивляешься, почему ты не замечал их раньше.
Например, кивать головой, приветствуя людей, даже не думая об этом как о чем-то птичьем. Например, осознание того, что ваши эмоции и побуждения в течение года совпадают с тем, что делают лебеди в это время года. Например, чувствовать, что другой вид лебедей кажется вам близкой семьей, больше, чем другие виды, а потом вы обнаруживаете, что эти два вида связаны более тесными узами, чем все остальные виды, и они иногда размножаются. Например, читать о человеческих мифах, в которых говорится, что лебедей часто можно встретить на островах в озерах, в медитативных путешествиях, и понимать, что вас всегда тянуло в эти места. Как природа, которая смотрит на млекопитающих, не только на людей, но и на всех млекопитающих, и видит что-то очень чуждое... в их лицах, в их социальных группах, в том, как они проявляют привязанность. Например, быть грубым, громким существом, которое нарушает границы, не заботясь о табу, которых боятся другие животные, переступая все границы между диким и ручным, беря то что хочется от человеческого мира, когда он может мне помочь, но никогда не кланяясь в верности ему…и понимая, что это именно то что нужно, и что именно так живет лебедь-шипун.
Каждый раз, когда я нахожу ещё одну мелочь – для меня это маленькая радость. Это не желание “доказать” свою природу, в конце концов зачем лебедю доказывать, что он лебедь? С моим типичным прямолинейным лебединым характером мне не нужны доказательства или мнения других. Я – это я. Вы можете принять это, или будете прогнаны шипением и крыльями.
Я чувствую чистую радость, когда вижу, как кусочки головоломки встают на свои места. Головоломка всегда доставляет удовольствие, удовольствие видеть раскрытые маленькие вещи и эмоциональный порыв, придающий смысл узору… и еще больше удовольствия, когда эта головоломка — это ты. Я не головоломка, которую должны разгадывать другие люди, не головоломка "Рассказы аутиста", которую должны собрать врачи и терапевты. Но я испытываю радость от своей собственной внутренней загадки, своего собственного самообучения. Это единственное истинное знание, которое любой человек во всем мире может иметь о том, каково это быть мной, и я думаю, что это увлекательно. Ключи от моего сундука с сокровищами — это то, что могу найти и использовать только я, и я получаю удовольствие от их использования.
Недавно я нашел ещё один маленький кусочек. Ещё одну маленькую вещь. Но это делает меня счастливым и помогает мне немного лучше понять себя.
Я не люблю, когда люди видят меня слабым. даже написать об этом будет немного сложно, потому что я предпочел бы не упоминать, что я всегда слаб… конечно, вы знаете, что все люди слабы, но, может быть, вы никогда об этом не подумаете, если я не скажу это про себя. Иногда я говорю о физической боли, которую я чувствую, или о негативном опыте, но на самом деле я особо не жалуюсь и никогда не чувствую нужды жаловаться…я говорю об этом практически отстраненно. Я скрываю свою боль не потому, что я такой человек, который «не хочет вас обременять», и втайне я «очень хочу, чтобы вы поговорили со мной о моей боли», а просто потому, что взаимодействие связанное с моей болью – не то взаимодействие, которое я хочу испытывать с вами. Это взаимодействие, в котором я слаб, а ты силен, и я не то чтобы хочу тебя победить, но… мне это просто не нравится. Это заставляет меня чувствовать себя некомфортно, что очень похоже на инстинкт.
Я долго не понимал этого. На самом деле я не тот человек, который верит, что кто-то причинит ему боль, потому что он уязвим. Меня не волнует конкуренция, я не хочу быть первым в социальной гонке. И меня совершенно не волнует, что я выгляжу «сильным». Просто я тоже не хочу выглядеть слабым. Это не по какой-то «причине», о которой я могу думать… Мне просто не нравится это чувство. Точно так же, как мысль о сексе с кем-то, кого вы считаете вызывающим неприязнь, кажется очень неправильной и неудобной, тоже самое ощущаю и я.
Но потом я подумал об этом с точки зрения птицы. И это сразу приобретает смысл, ведь птицы прячут свои раны. Даже когда им больно, они очень стараются не показывать этого. Они не шумят, скорее наоборот становятся очень тихими, и вы это заметите, если долго будете жить рядом. Это не вопрос доверия…даже с человеком-компаньоном, которого любит, попугай будет скрывать, что он болен. Это просто естественный процесс. Причина, конечно, в том, чтобы защищаться от хищников, но это просто глубокий инстинкт, который срабатывает, даже когда птица находится только рядом с существами, которым она доверяет.
То же самое и со мной. Не имеет значения, доверяю ли я тебе, не имеет значения, друг ли ты мне. Что-то, что является более глубоким инстинктом, чем социальные идеи, говорит мне прятаться, когда мне больно.
Меня это устраивает. Теперь, когда я знаю почему, меня это не беспокоит.
Некоторые люди думаю, что быть терианом – это решить “ Я волк/медведь/кабан!” – а после вы останавливаетесь. Вы знаете, кто вы есть, так что теперь для вас всё кончено, если только вы не поймете, что у вас другой териотип или, в конце концов, не поймете, что териантропия вас не описывает. Но реальный опыт совсем не похож на это. Ты все время учишься тому, каково это - быть лебедем, или ястребом, или воробьем. Ты продолжаешь искать мелочи, которые вас соединяют, вещи, которые складываются в единую картину, и удивляешься, почему ты не замечал их раньше.
Например, кивать головой, приветствуя людей, даже не думая об этом как о чем-то птичьем. Например, осознание того, что ваши эмоции и побуждения в течение года совпадают с тем, что делают лебеди в это время года. Например, чувствовать, что другой вид лебедей кажется вам близкой семьей, больше, чем другие виды, а потом вы обнаруживаете, что эти два вида связаны более тесными узами, чем все остальные виды, и они иногда размножаются. Например, читать о человеческих мифах, в которых говорится, что лебедей часто можно встретить на островах в озерах, в медитативных путешествиях, и понимать, что вас всегда тянуло в эти места. Как природа, которая смотрит на млекопитающих, не только на людей, но и на всех млекопитающих, и видит что-то очень чуждое... в их лицах, в их социальных группах, в том, как они проявляют привязанность. Например, быть грубым, громким существом, которое нарушает границы, не заботясь о табу, которых боятся другие животные, переступая все границы между диким и ручным, беря то что хочется от человеческого мира, когда он может мне помочь, но никогда не кланяясь в верности ему…и понимая, что это именно то что нужно, и что именно так живет лебедь-шипун.
Каждый раз, когда я нахожу ещё одну мелочь – для меня это маленькая радость. Это не желание “доказать” свою природу, в конце концов зачем лебедю доказывать, что он лебедь? С моим типичным прямолинейным лебединым характером мне не нужны доказательства или мнения других. Я – это я. Вы можете принять это, или будете прогнаны шипением и крыльями.
Я чувствую чистую радость, когда вижу, как кусочки головоломки встают на свои места. Головоломка всегда доставляет удовольствие, удовольствие видеть раскрытые маленькие вещи и эмоциональный порыв, придающий смысл узору… и еще больше удовольствия, когда эта головоломка — это ты. Я не головоломка, которую должны разгадывать другие люди, не головоломка "Рассказы аутиста", которую должны собрать врачи и терапевты. Но я испытываю радость от своей собственной внутренней загадки, своего собственного самообучения. Это единственное истинное знание, которое любой человек во всем мире может иметь о том, каково это быть мной, и я думаю, что это увлекательно. Ключи от моего сундука с сокровищами — это то, что могу найти и использовать только я, и я получаю удовольствие от их использования.
Недавно я нашел ещё один маленький кусочек. Ещё одну маленькую вещь. Но это делает меня счастливым и помогает мне немного лучше понять себя.
Я не люблю, когда люди видят меня слабым. даже написать об этом будет немного сложно, потому что я предпочел бы не упоминать, что я всегда слаб… конечно, вы знаете, что все люди слабы, но, может быть, вы никогда об этом не подумаете, если я не скажу это про себя. Иногда я говорю о физической боли, которую я чувствую, или о негативном опыте, но на самом деле я особо не жалуюсь и никогда не чувствую нужды жаловаться…я говорю об этом практически отстраненно. Я скрываю свою боль не потому, что я такой человек, который «не хочет вас обременять», и втайне я «очень хочу, чтобы вы поговорили со мной о моей боли», а просто потому, что взаимодействие связанное с моей болью – не то взаимодействие, которое я хочу испытывать с вами. Это взаимодействие, в котором я слаб, а ты силен, и я не то чтобы хочу тебя победить, но… мне это просто не нравится. Это заставляет меня чувствовать себя некомфортно, что очень похоже на инстинкт.
Я долго не понимал этого. На самом деле я не тот человек, который верит, что кто-то причинит ему боль, потому что он уязвим. Меня не волнует конкуренция, я не хочу быть первым в социальной гонке. И меня совершенно не волнует, что я выгляжу «сильным». Просто я тоже не хочу выглядеть слабым. Это не по какой-то «причине», о которой я могу думать… Мне просто не нравится это чувство. Точно так же, как мысль о сексе с кем-то, кого вы считаете вызывающим неприязнь, кажется очень неправильной и неудобной, тоже самое ощущаю и я.
Но потом я подумал об этом с точки зрения птицы. И это сразу приобретает смысл, ведь птицы прячут свои раны. Даже когда им больно, они очень стараются не показывать этого. Они не шумят, скорее наоборот становятся очень тихими, и вы это заметите, если долго будете жить рядом. Это не вопрос доверия…даже с человеком-компаньоном, которого любит, попугай будет скрывать, что он болен. Это просто естественный процесс. Причина, конечно, в том, чтобы защищаться от хищников, но это просто глубокий инстинкт, который срабатывает, даже когда птица находится только рядом с существами, которым она доверяет.
То же самое и со мной. Не имеет значения, доверяю ли я тебе, не имеет значения, друг ли ты мне. Что-то, что является более глубоким инстинктом, чем социальные идеи, говорит мне прятаться, когда мне больно.
Меня это устраивает. Теперь, когда я знаю почему, меня это не беспокоит.