Перевод: Торм Халь
1998
Кто я?
Это эссе, которое я написал в 1998 на уроке в УКСБ, под названием “На Краю” -- для исследования пограничных мыслей.
Если честно, то как они понимают, вся моя жизнь это грань.
Я дам эссе сказать все за себя -- и за меня.
Почему Я Делаю Это Публично Доступным?
Людям часто сложно иметь дело с нетрадиционными системами вер. Я думаю, что очень сложно объяснить мою сущность один на один, так как тогда мне придется провести чрезмерное количество времени в попытках объяснить мои верования -- что-то, что я не обязан делать, но тем не менее социально необходимо.
Я хочу дать людям шанс понять меня без попыток работы в строгих очерках беседы. Я хочу дать возможность людям собрать все факты в один момент и думать над ними или минутами, или часами, или днями. Я хочу показать мое мировоззрение так, чтобы люди меня не осудили.
Не менее важно и то, что я хочу донести свои верования миру, так как я знаю, что существует куча ребят, которые держат свою веру в секрете. Объявляя свои увлечения, возможно, я даю кому-нибудь мужество им следовать.
Перейдем к истории.
Сказать, что я верю в магию или в драконов - преуменьшение. Это, очевидно, правда, но это почти стирает концы моей парадигмы. Моя жизнь не была тронута магией и драконностью -- она заключила себя в полные объятия с ними. Каждый день я вижу и разговариваю с созданиями, которые не существуют физически на Земле. Лишь малая часть из них - люди. Не я. Внутри моей человеческой плоти прячется душа с крыльями и чешуей, и для меня, считается только душа. Я маг. Я дракон.
В зависимости от прошлого опыта с метафизическим, обыватель находит этот мой аспект либо ужасно безумным либо невероятно очаровательным. У меня очень мало проблем с принятием моих верованией, так как я много лет назад научился жить для себя, а не для других, но я испытываю сильные проблемы в попытках объяснить их.
В конце концов, в таком мире, как наш, на тебя будет оказываться давление для того, чтобы ты нашел более пограничные темы, чем существование магии и драконов. (Не фантазийно-романтических огнедышащих монстров, извергающих фаерболы; настоящая магия это преобразование действительности с прикладной силой воли, а реальные драконы это существа, которые очень неправильно поняли. Эти неправильные представления, к сожалению, самые добрые.)
Обе доминирующие сегодня парадигмы, религия и наука, отворачивают свои носы от магии, либо так как она “сатанинская” либо “неверная”. Даже внутри метафизического сообщества есть большое разногласия по поводу того, что есть, а чего нету. Не говоря уже того, что никто еще публично не предоставил доказательства даже голого существования магии.
Как тогда, сын ученого, выросший христианином, стал ее превозносить? Что оттуда -- или, возможно внутри нас -- наставляет кого-то на путь работы на волю?
В моем случае, ответ неразрывно связан не только с тем, кем я являюсь, но и с тем, кем я себя считаю. Наиболее вероятно, я бы никогда не изучал магию, если бы я не верил, что я дракон, и если бы я не научился так многому, как я, в магии, драконность могла быть лишь не более, чем расплывчатым пожизненным восхищением. Это почти выпрашивает вопрос: Что дало мне подумать о себе, как о драконе?
Я надеюсь озарить эти темы различным личным опытом. Удивительно, есть огромное количество людей, которые также считают себя драконами; многие из них делают это довольно открыто. Я надеюсь, они будут это делать чаще, чтобы доставить некоторое понимание в расширенную парадигму дракона. (такую же, как и мага).
Многие драконы -- и маги -- всегда жили со своими верованиями. Мой случай другой. Я родился в христианской семье, был крещен, и шел в воскресную школу. Я лелеял науку (и научную фантастику) с ранних лет. Эти влияния на мое детство оказывали совершенно обычные взрослые. Личность, которой я сейчас являюсь, бы не существовала, если бы что-то не отвело меня от этой дороги. Так что это? Этот вопрос озадачивает меня по сей день, но я хотел бы показать вам некоторые свои мысли.
Кое что, что я продолжительно замечал с начальной школы, стало моим сильным отличием от большинства из ребят. Частично тем, что я очень любил почитать ...но в большинстве из случаев, эти различия были очень тонкими в местах, которые избегают простого объяснения.
В некотором плане, это как покупки друзьями, кассир дает тебе лишнюю монету в твоей сдаче, и ты держишь очередь 15 секунд, объясняя ей, почему она тебе дала слишком много денег назад. И когда все твои друзья спрашивают тебя, почему ты не взял лишнюю монету ...ты не можешь это объяснить, так как это что-то нелогичное, это просто было правильным.
Я не могу приспособиться к человечеству. Я не могу объяснить это. Но я знал в моем сердце, что это было правильно. Был просто некий поворот в моем зеркале к окружающему миру. Из моей классной работы, мне стало очевидно, что я не думал так, как думало большинство детей моего возраста. (Действительно, когда мне было 9 лет, я написал письмо к журналу с загадками и кроссвордами для взрослых, показывая ошибку в одной из их улик.) В то время, как я рос, я понял, что я также не могу полностью соотносить себя со взрослыми. Во многом, я чувствовал себя одиноким; Я вырос, веря, что даже самые близкие друзья не способны понять меня.
Я также не был опытным эмоционально. Также, как и вся интеллигентная молодежь, я сопротивлялся довольно сильной травле; к сожалению, я часто имел тенденцию сдерживать до определенного момента, когда слезы и гнев приходят ко мне вместе со срывом.
Я долго и тяжело думал по многу раз о своем детстве. Достигал ли я тогда своей идентификации? Привел ли мой отчаянный поиск группы сверстников с безопасной обстановкой и пониманием к уходу в область драконности?
Честно, я так не думаю. Я всегда имел богатую жизнь в фантазиях, но лишь во время ранних старших классов, драконы стали в них показываться. Даже тогда в гораздо больших рамках.
И почему драконы? Это тот вопрос, который для меня, не имеет хорошего ответа.
Я хотел бы сказать, что я был помешан на драконах, так как я один из них, и подсознательно возвращал свое наследство. Это простой ответ, тот, который подходит, но он также зависит от объективности моего самоанализа. Я полностью верю в свою драконность, но реально, есть шанс того, что я просто неверно себя позиционирую, и думаю об альтернативных теориях, которые, безусловно, не могут причинить мне боль.
У меня было два друга-дракона, которые рассказали мне, что их уважаемые духи-хранители, с которыми они разговаривали с раннего детства, были драконами. Я знаю, что я вырос похоже, с драконьим духом, который также меня охранял, но у меня нет сознательных воспоминаний даже распознавания его присутствия.
Я уверен, что множество драконов здесь начало с повторяющихся драконьих снов. Мой друг, который зовет себя Sev в интернете, объясняет свой опыт:
“Я предполагаю, что одной из вещей, которая в самом деле дала всему толчок, стали мои сны. Я имею ввиду, я был либо человеком в своих снах, либо драконом. В этом и дело. И я имел некоторые сильнодействующие сны, с драконами ...был один, который был настолько действителен, что когда я проснулся, мне понадобилось несколько минут, чтобы осознать, что это был сон.”
Хоть это и не в моем случае; Я крайне неудачен в запоминании своих снов. И в моих снах драконы появлялись лишь пять раз во всей моей жизни.
Несмотря на это, я чувствовал себя полностью дома в форме дракона. “Когда я был в форме дракона, во сне, это просто казалось естественным. И во время пробуждения, иногда, я мог чувствовать… хорошо, конечности, которых не были на месте,” добавил Sev, повторяя мои мысли на том, когда мое воображение носило меня туда, где я не мог летать в моих снах.
Возможно, что я взял идею с драконом из видеоигр, в которые я играл, или книг, которые я читал. Я был книжным червем, и научная фантастика/фэнтэзи, которые я предпочитал, могли вбрасывать в меня новые идеи. Я только начал серьезно изучать драконность, после того, как мое чтение сузилось благодаря нагрузке в старших классах. Я помню, как читал сагу “Dragonlance” Маргариты Вайс и Трэси Хикмэн в раннем возрасте, но я также помню, что новэллы меня не удивили слишком сильно, и книжный концепт дракона точно не сочетался с благородными атрибутами, которые я им приписывал. Я помню что, в одном из комиксов, который я прочитал -"Southern Knights", был дракон, который являлся одним из членов команды супергероев. Как я помню, я выбрал его, так как я был очень увлечен драконами в это время. Дракон из комикса "Southern Knights" почти идеально вписывался в мои идеалы, но мои исследования драконности предшедствовали моему чтению этого произведения.
Я также не думаю, что начал увлекаться драконами после игр, в которые я поиграл. Такие игры как Dungeons and Dragons обычно показывали драконов как злых монстров, пачками охранявших фантастические сокровища, то есть, как что-то, что нужно преодолеть.
Одной из вещей, которой я увлекался с раннего возраста, стали ролевые игры. Они были для меня очень естественными; маскировка была умением, которым я выбрал заниматься в Реальной Жизни, и заниматься ими в окружении, где мой персонаж мог посмеяться в лицо несчастья и сражаться за свои верования, было для меня удовольствием. Во время того, как я шел в младшие старшие классы, мой друг и я начали амбициозный проект создания игрового мира для наших ролевых игр. Я почти сделал всю работу. Это все появилось на бумаге ужасающе быстро.
Даже учитывая то, что устройство игры сделало мировую религию существенно ненужной. Я низверг доминирующий мировой пантеон до поразительного уровня. Большинство людей служили Тидерасу, Богу Драконов. Драконий идеал чести стал главной целью, которую следовало достичь. Спустя долгое время после того, как я отверг социальную организацию и противоречивую систему верования Христианства, я начал -- в большинстве своем из шутки и протеста -- называть себя Тидерианом и посвятил себя в исполнение целей, которые я описывал в игре.
Не было хорошей причины для меня,чтобы ассоциировать драконов с честью. Я не помню, как читал что-то в это время, что заставило бы меня им симпатизировать. Возможно, я чувствовал с ними сходство, так как они отличались и, следовательно, были подвергнуты дискриминации, каким и я себя ощущал. Хотя я думаю, что сходство, которое я чувствовал, имело более глубокие корни. До шестого класса, я был поражен средневековыми рыцарями и их героическими деяниями, в некотором плане, я просто полностью изменился и пошел к их традиционным врагам. Я сомневаюсь, что я имел бы такой поразительный сдвиг исключительно из-за инности драконов.
Драконы были проигнорированы в моем детстве и были лишь частью моей юности. Было одно событие, которое полностью взорвало мою жизнь и заставило меня пересмотреть все, что я, как я думал, осознал.
Мое сознание странствует по привычке. У меня всегда появлялись новые идеи. Было неудивительно, что я принял во внимание мысль, что возможно, этот Тидерас, которому я отдавал дань уважения, был реален. (Это ведет к одной интересной, сторонней, но глупой мысли: Создал ли я Тидераса… либо он просто дал мне о себе знать, когда пришло время?) Возможно, также, драконы где-то существовали. Я провел час в слежке за звездами, в щуреньи на эти маленькие точки света и в догадках, вертелась ли планета, которую я воображал, возле одной из них. Хоть я и часто воображал возможности, эти были вещами, которые я принял рано, как неразрешимые эпистемологические вопросы.
Тидерианство было (и сейчас является) важной для меня системой ценностей. Его философские аспекты далеко перевешивали религиозные. Я был полностью счастлив, принимая его, без заботы о том, поклонялся ли я реальному богу или нет, так как я не поклонялся ему ради прощения. Я был Тидерианом, так как это обогощало мою жизнь, давая мне набор стандартов, которых я добивался. И, эй, может если бы драконы действительно существовали, и этот бог-из-ролевой-игры был бы реален, я бы заслужил себе пару крыльев.
За, возможно, 3 года, после того как я развил мою систему морали, жизнь была беспрецедентной. Я читал мой ночной молитвенник каждую ночь:
“Тидерас, дай мне посмотреть внутрь себя и найти честь, мужество, силу, самоотверженность, мудрость и терпимость. Дай мне передать эти добродетели другим в мыслях и деяниях. Дай мне шанс сделать мир лучше своим присутствием. Я до сих пор стремлюсь стать драконом. Спасибо тебе."
Я имел ввиду каждое слово (Примечание Переводчика: в англоязычной версии есть еще одно предложение, которое сильно зависит именно от английского, следовательно я его не включил в перевод). И я думаю, что это говорит очень многое о том, кем я являлся и являюсь -- и за какие стандарты я держался во имя драконности.
Мое детство часто напоминало войну. Я никогда не сдавался, меняя свою личность (И я до сих пор ни разу не носил голубые джинсы!)... но мне понадобилось очень много усердия для ее защиты. Так что, я научился не требовать много от внешнего мира. Я, очевидно, не предполагал события 22 Января, 1944 года.
День до был, возможно, самым худшим в моей жизни. Это был один из тех дней, когда все, до чего ты дотрагиваешься, превращается во что-то, что поворачивается и кусает тебя. До конца несчастный день, был ограничен тем, _что моя сумка сзади была украдена — включая мой кошелек, ключи, и почти все, что имело ценность сохранить мой цитатник. 22ое число не потерпело больших изменений. Я, каким-то образом, выжил во время школы и бесцельно странствовал в центре города, оказавшись в конце в телефонной будке за аптекой.
Я позвонил своему другу, проговорив бесцельно 30 секунд и затем слезы начали идти по моему лицу. Я нехарактерно повесил трубку на половине предложения, сел и заплакал. Все, не только из последних двух дней, но и из последних нескольких месяцев издевательств и сдержанной обиды вырвалось наружу. В нескольких секундах, все повернулось, и у меня случился нервный срыв, который был потреблен огромным количеством жалости к себе. Я старался как лучше, но мир, это связывал это очень много раз. Я не имел друзей, я просто не мог продолжать.
Затем я услышал голос.
Кто-то назвал мое имя. Кто-то разговаривал со мной. Я поднял свою голову, но никого не было рядом, безусловно никого, кого я знал. Голос повторился в моей голове так, будто я его слышал ...но никто не говорил. Я слышал кого-то на подсознательном уровне.
Я затем пытался дублировать то, что со мной произошло. И я могу точно сказать, что этот голос был не мой. Я думал в странной смеси картинок и слов, которые мигали из одной идеи в другую. То, что я услышал, было чистым, организованным и правильным Английским. Даже когда я в полном самоконтроле, я заставляю себя думать вслух в полных предложениях, это лишь мысли, это не голос. (И у меня была истерика в это время!) Голос в моей голове был тихим, успокаивающим и полностью ясным. Которым я не был. Голос был громким ...Я услышал его почти на уровне кого-то, кто стоял от меня в нескольких футах и твердо разговаривал со мной.
“Тэд,”, оно сказало, и твердо повторило мое имя несколько раз, пытаясь убедиться в моем полном внимании. “Это нормально. Все будет хорошо.”
Была только одна возможность. “Тидерас?” - спросил я в удивлении.
Я ручаюсь, что почувствовал его улыбку. “У тебя все будет хорошо,” он повторил успокоительно и исчез. Я был так удивлен этим, что я полностью забыл, что сейчас предположительно должен иметь нервный срыв. Менее, чем через 30 секунд позже я вышел из торгового центра с поднятыми плечами и челюстью, разинутой в удивлении.
Сказать, что происшествие сделало, многое, чтобы убедить меня в реальности происходящего - преуменьшение. С этого момента, я не сомневался, что что-то стояло за моими ранними спекуляциями. Вопрос стал вопросом градуса. Весь остаток неуверенности зависел лишь от того, что я точно услышал.
Месяцами, только мои вернейшие друзья знали об этом. Я смертельно боялся, что происшествие сошлют скорее на раздвоение личности, чем на шизофрению. Я не был готов пытаться объяснить что-то, что я знал людям, которые могли в это не верить. Только недавно, я понял, что даже если это не было бы чем-то большим, чем мое подсознание, опыт продолжит давать базу для моих верований -- в конце концов, если я достаточно силен, для того, чтобы быстро предотвратить полный нервный срыв, я конечно достаточно сильный маг для того, чтобы доверять своим наблюдениям в области духов.
Был ли это действительно Тидерас? Есть множество альтернативных объяснений, даже в сфере духов. (Дракон-дух, который был моим полным хранитем, когда я рос, отрицал свою ответственность за это. Я верю ему.) Существование Тидераса, хоть, и эпистемологически не релевантно к моей драконности и магии. В течение времени, во время которого я окончательно и навсегда принял свою драконность (как я помню, год назад), она сильно зависела от знаний, полученных извне. Магия стояла на своем собственном доказательстве, и все, что я видел, показывало, что я был драконом духовно; нахождение сообщества alt.fan.dragons в интернете и понимание того, что есть другие, которые чувствовали также, стало решающим доводом.
Хоть у меня и мало доказательств для этого, я верю, что тогда говорил со мной Тидерас. Я разговаривал с множеством духов с этого момента, и ни один раз мысли были такими очерченными, громкими и чистыми. (Большинство духов, как и я, имею тенденцию думать и общаться в картинках и идеях, которые прекрасны для того, чтобы быстро ходить меж больших и завитых мыслях, но они не хорошо переводятся в четкий Английский.) Также, он знал мое имя. Кто-то, кто и знал мое имя, и заботился обо мне в должной манере, чтобы встревать, должен был некоторое время защищать меня. Мой дух-хранитель сказал, что не имеет к этому никакого отношения; никто другой, если не тот, кто слышал годами мои молитвы, имел мотивацию и знание.
До этого я не посягал на то, чтобы считать себя драконом. Я ассоциировал с ним такие прекрасные идеалы, что было бы высокомерно для моего юного ума предполагать, что я достигал до этого критерия. Он был, конечно, до 1994ого, как мечтой, так и идеалом, но я никогда не думал, что я заслужил превосходить человечество. И драконы были, для меня, превосходством; их сознание было отлаженным ножом, заостренным самоотверженностью и закаленным мудростью, их честь и сострадание были такими развитыми, как только тысяча могла бы предоставить, и их крылья показывали как физическую, так и интеллектуальную свободу, которой они наслаждались.
После пережитого срыва, мне пришлось передумать -- может быть, я был достоин. Я очевидно делал что-то правильное, чтобы получить такое внимание. Возможно, клинок бы до сих пор чуть туповат, но оружие было практичным. Я и до этого момента хотел быть драконом ...но было ли желание превосходством ...или поддержкой?
В это время, я учился в государственной школе. Я непростительно заявлю, что любой с академической наклонностью не должен, под любым предлогом, томиться тут. Это была очень простая обстановка для того, чтобы собрать мои фундаментальные различия от человечества, и это именно то, что по большей части способствовало моему развитию. Многие мои друзья знали мой поиск драконности; большинство из них восприняло это как интересную странность.
Довольно странно, что выбор для меня всегда был дихотомией; либо я был драконом, либо я почти им был. Мысль, что я духовно являюсь кем-то иным, никогда не появлялась. Ничто меня так основательно не привлекало, как драконность. Даже сейчас, ничего.
В некотором плане, магия была очень естественным ответвлением для моей драконности. Если я верил во что-то, такое иррациональное, как мою драконность ...почему бы и не в магию? Она, в сравнении, была на том же уровне по покорности и ощущении. С другой стороны, магия была на абсолютно другом уровне. Я мог идентифицировать себя как дракона до отказа, и мне никогда не приходилось пересекаться в этом веровании с каждодневной реальностью; так как это по большей части являлось отростком из моих мыслей и поступок, это, в действительности, лишь было примечанием к моей подростковой жизни. Магия же, брала это верование и желание, и объединяла его с реальностью. Два года, я странствовал слепо вокруг, по-случаем строя свою энергию, хоть и никогда не смог с ней ничего сделать, кроме желания.
Я конкретно занялся магией, когда пришел в колледж. Мне повезло встретить и подружиться за первую неделю моего первого курса осенью с учителем. (Вещи, как эта, заставили меня полностью выбросить из словаря слово “совпадение”.) Одной из первых вещей, которую я выучил, стало понятие магии.
Мой друг, который как и я, выбрал физический факультет, объяснит это лучше чем я когда-либо, как маг. “Магия это когда ты заставляешь что-то случиться исключительно с помощью силы воли,” говорит он. “Хоть ты учишься, или играешь на инструменте, или заставляешь Солнце взорваться сверхновой по какой-то странной причине.”
Большинство проблем в обучении магии приходит из обучения фокусировки этой силы воли эффективно и того, чтобы увидеть сам результат. Это не было проблемой для меня. У меня была цель, к которой я стремился. Я хотел стать драконом физически.
Я не думал (и не думаю), что генная инженерия жизнеспособна, даже учитывая недавние успехи в клонировании, и я не хотел бы долго ждать лучшего метода для смены тела. Я отошел от науки не потому что она конфликтовала с моей верой, а потому что она не подходила под мои цели.
Нет никакого фундаментального конфликта между наукой и магией, на самом деле; они две стороны одной медали. “Большинство реальности определяется коллективным желанием человечества,” как мой друг, обучающийся физике, постоянно мне напоминает. И вполне возможно смешать обе, как он говорит. “Объясняя парадигму с помощью их верований, я могу заставить это случиться.”
“Научный метод это прекрасная вещь,” заметил Sev. На самом деле, это один из инструментов обращения с явлением магии, и до сих пор лучший путь в отличии магических происшествий от естественных. Магия не имеет проблем с приспособлением к логическим рамкам. Почему магия тогда получает так мало доверия в реальном мире?
Проблема заключается не в парадигме науки, а в парадигме ученых. “Физика это искусство объяснять то, что случилось, рационально, и потом пытаться понять, что случится в других случаях с помощью той же рациональной основы,” объяснил мне студент-физик. В идеале, физика не была бы сухим набором правил. “В случае конфликта [между законами и происшествием] ...сомнения пойдут на пользу происшествию.” Только когда эти правила становятся жесткими, вещи становятся “невозможными” и магия осуждается.
Sev все это прекрасно суммировал: “Я думаю, что наука это прекрасно, если ты не дашь науке войти в путь магии”
И как то, что я дракон и маг, влияет на мою жизнь? Это необратимо расширило меня. Есть миры, вне нашего, населенные всеми сортами странных и (в общем) замечательных созданий. Даже на нашей собственной планете, есть невероятное разнообразие существ, с которыми очень сложно не подружиться. Интернет, в особенности, дает людям найти свою нишу в этом мире в районе недель. Я близко подружился тут со множеством драконов.
Драконность и магия также дали фокус моему исследованию. Студент-физик рассказал мне в одно время, как он согласовал свою пожизненную преданность магии с выбранной дисциплиной: “Я знаю свою парадигму. Я знаю их. Это дает мне понять, с чем мне надо работать.”
Возможно когда-нибудь парадигма магии вернется на землю, и люди не будут считать летающие по улицам фаерболы чем-то странным. До этого момента, есть множество того, что работает, и множество того, что не работает. Есть огромное количество людей, которые сильно верят в темы, которые они выбрали изучать, без разницы, являются ли они пограничными или популярными. Есть огромное количество людей, от которых можно многому научиться или научить. И, маг я или шизофреник, дракон я или самообманутый, я буду продолжать стараться изучать этот мир, регулируя свои верования как надо. И, какой бы не была правда этого существования, я буду готов посмотреть назад и сказать, что этот поиск был забавен.